Андрей Разин - Человек
тусовки
глава 12
Алексей Распутин
Передо мной было сизое марево - расплывчатое, поглощающее лица и дома,
машины и улицы. Я жил в этом мареве и мне временами казалось, что меня
больше не существует, -это мои воспоминания, а сам я, бестелесный, невидимый
для других, летаю в этом мареве, не понимая происходящего. Такое было со
мной, когда я ехал в поезде на Север. Денег не было ни копейки, в мешке
лежал последний сухарь, я грыз его и обессиленный от голода засылал, а когда
просыпался, то начинал думать - я один в этом поезде, поезд несется в
бесконечность по безрельсовой дороге, никто не может его остановить... Я не
мог понять, кто же едет рядом, лица начинали исчезать, я почти терял
сознание.
Я мотался по Москве, простаивал у кабинета следователя Замковца, отвечал на
его вопросы, возвращался домой и лежал по десять часов' кряду. Я не мог ни с
кем разговаривать: отвечал невпопад на вопросы жены, мне никто не звонил. Я
исчез для всех - администраторов, директоров филармоний, руководства своей
организации. Иногда оказывался у Джалилы и не понимал, что со мной
происходит, отношения наши уже не были прежними, но я не задумывался над
этим, я выходил от нее более-менее понимающим происходящее.
- Что говорит следователь? - спрашивала Джалила.
Я принимался вспоминать. Ах, да...
- Запомни, ты не уйдешь. Никто еще не уходил. Говори, кому ты давал взятки,
ведь не мог же ты, уличный, никому не известный, вот так прорваться...
Я знал, что у него все рассыпается, как рассыпается в эти дни у меня, но он
еще цепляется, у него есть еще время, а у меня его почти не остается, скоро
моя тусовка, обнищавшая, растерянная, разбежится куда глаза глядят,
кого-кого, а их подберут, останется только Кречет, он сидит на юге,
занимается подводной охотой и играет на компьютерах; иногда он звонит мне и
говорит, чтобы я бросал все и приезжал к нему, но я никуда не могу уехать,
ежедневно я хожу к следователю Замковцу и выслушиваю его угрозы. Он говорит,
что Автандил раскололся, где я закапываю свои миллионы, туда уже выехала
бригада, и я могу считать себя нищим человеком, точно таким же, как
следователь Замковец и всё нормальные люди вокруг. Я слушаю этот бред, киваю
головой и молчу.
- Почему ты молчишь?! - спрашивает он.
- Вы больной человек, у вас воспаленное воображение и ненормальная психика,-
говорю я,- вам надо лечиться...
Он носится по кабинету и говорит, что засадить меня в камеру - дело всей его
жизни...
В один из дней жена позвала меня к телефону, я еле поднялся с постели,
услыхал в трубке голос Вики Ермолиной:
- Мне надо срочно встретиться с тобой...
Я назначил ей встречу в кооперативном кафе. Посетители смотрели на меня, как
на выползшего из могилы, и даже знакомая официантка держалась на расстоянии.
Вика была чем-то
сильно возбуждена, я предложил ей выпить вина, а потом уже начи-нать о деле.
- Ты помнишь, я говорила тебе о двух мужиках, которые очень инте-ресуются
твоей персоной...
Я вспоминал - какой-то разговор был, но какой?
- Да, да, но ты, ради бога, напомни.
- Чикин и его дружок Жека, вроде бы он в самом деле чекист или по крайней
мере сексот...
- Вспомнил, ты говорила... Чикин давно мной интересуется, очень давно.
Теперь все его мечты исполняются.
- Недавно я встречалась с ними. Жека сказал, что хочет тебе по-мочь. У негр,
мол, есть такая возможность. Просил познакомить тебя с ним. Чикин при этом
присутствовал. Он, правда, сидел в другой комнате. Меня просили не говорить
тебе о нем...
- Что ты думаешь об этом? - устало спросил я. Я уже пожалел, что выбрался из
своего ненадежного убежища.
- Я знаю их давно и очень хорошо. Особенно Жеку. Он специализировался по
девочкам. Стращал, обещал помощь и выбивал деньги. Мне кажется, здесь тот же
случай... Я должна была сказать тебе об этом.
- Спасибо,- сказал я,- Мы еще с тобой споем. Я надеюсь, скоро.
- Я тоже надеюсь.
Я поймал такси и отвез ее домой. Вечером раздался звонок.
- Здравствуй, Распутин,- услыхал я в трубке.- Рад, что ты согла-сился
встретиться со мной. Меня зовут Евгений. Когда мы можем встретиться?
- В любое время,- сказал я.- Называйте место... Я сейчас более чем свободен.
- Понимаю, вынужденный простой. Все можно изменить, -он говорил и о чем-то
напряженно думал.- Я подъеду к гостинице "Юность". Встретимся у входа на
Новодевичье... Сегодня, в пять часов вечера. Вы извините, но нас не должны
видеть ... Сами понимаете, в чем дело.
Я ровным счетом ничего не понимал, но ответил:
- Конечно же, я понимаю...
В пять часов вечера у ворот на Новодевичье кладбище ко
мне подошел высокий человек с морщинистым не по годам лицом, в кожаной
куртке и широких джинсах.
- Евгений... Можешь попроще - Жека.
Я тоже представился:
-Алексей.
- Вот мы и знакомы. Обстановка, правда, слегка необычная... Скажем так. Я
давно, честно признаться, мечтал познакомиться с тобой. Нет, не из-за музыки,
у меня другие пристрастия, ты поражал мое воображение своей пробивной силой.
Кто-то мне сказал, что ты - человек двадцать первого века, и я согласился.
- Лучше бы мне не давали таких характеристик,- ответил я.
Мы дошли до могилы Хрущева и присели на скамейку. По лысому метал-лическому
черепу стекали струйки воды.
- Не спеши, трудности бывали у всех. В том числе и у меня. Я криво
усмехнулся:
- Особенно в те минуты, когда вы с Чикиным сорвали мои концерты в "Олимпийском".
Мои слова его ничуть не смутили. Он начал говорить о том, что ничего не.
попишешь, таковы законы борьбы и конкуренции, " спросил меня, знаю ли я о
группе "Ах!", а когда услыхал от меня утвердительный ответ, сказал, что он
по существу является директором этой группы, даже показал свое красное
удостоверение. Тут же рассказал о том, что центр "Фантом" неожиданно для
него отправил "Ах!" в Америку, ясно, что пытаются переманить от него
девчонок, в которых он вложил столько сил. Я тут же сказал ему, что о нем не
слыхивал, но сразу же догадался, кто тащит "Ах!", когда увидел "сенсационные"
публикации в газете Чикина, передачи по телевидению, клипы и интервью. Он не
ста* ничего отрицать.
- Вот мы и подошли к главному,- сказал он.- Ты мне сам помог, я не знал, с
чего начать... Мне давно известны ваши отношения с моим приятелем Чикой, я
не знаю, из-за чего все произошло, да это и не должно .меня волновать... Он
не может слышать твоего имени, думаю, что ты тоже не испытываешь к нему
особых симпатий...
- Испытываю и еще какие! - сказал я.
- Ты понимаешь, он человек довольно сложный, издерганный, нерв-ный... По
существу, неудачник. Если сравнить его, скажем, с тобой. Но у него есть и
свои привлекательные черты. Тебя, это, конечно, не интересует... Так вот, он
сказал мне, что у него готова очередная "бомба" о тебе, такая, что может
смести тебя уже не на время, а навсегда. Я даже попросил его показать
материал, и он показал, вероятно, испытывая уважение к моей главной
профессии, о которой мы сейчас не будем распространяться. Я стал его просить
не давать эту статью, сказал, что в определенные моменты каждый человек,
несмотря на все свои отношения, должен быть гуманным.
- Да уж, Чика будет гуманным ко мне,- сказал я.
- Да, он, признаться, замялся. Но я убеждал долго, поверь мне... Согласись,
сейчас такая публикация тебе ни к чему ...
Я его слушал и понимал, к чему он ведет, я был уверен, что никакой
публикации Чикин не подготовил, я, конечно, не ангел, но никаких фактов у
него в руках нет, это мне точно известно. Что касается следствия, то оно не
закончено, и, судя по -пене у рта следователя, ничего он не докажет, на понт
меня не возьмешь. Так что давай, мальчик, скорее называй сумму, я узнаю
почерк Чики, он многим знаком и- мне тоже... А быть может, они уже разнюхали,
что следствие упирается в тупик, и прикатили, чтобы не "пустить момент, тем
более что девочки, отличная кормушка "Ах!", соскочили с одного места, это
ясно и мне, и им тоже...
- Я признателен тебе, Жека, за заботу,- сказал я.
-Приятно иметь дело с людьми, которые хотят помочь тебе... Сколь-ко?
После моего вопроса он поперхнулся, вероятно, Чикин на его месте
почувствовал бы себя намного лучше, а он, судя по всему, дилетант или
прикидывается - Вика же говорила, что девчонок из "Космоса" он обрабатывал
очень уверенно,
- Леша, ты не подумай, что наша встреча состоялась из-за этого, ради бога,
не подумай...
- Я ни о чем не думаю, я вижу, что ты очень приличный человек, я тебе
благодарен за заботу... Но мы живем в такое время.
- Это верно. Я думаю, что не только за эту заслугу, но и за помощь в
нормальном окончании следствия ты вручишь мне пятьдесят тысяч. Это вполне
приемлемый гонорар...
- Я тоже так думаю,- сказал я.- Но чем ты поможешь?
- Понимаешь, мой шеф курирует прокуратуру... Твою районную в том числе.
Прокурор его человек, он сам садил его на это место.
- А кто ваш шеф?
- Не важно. Но он в чине генерала... Я не только директор группы "Ах!" - он
достал из кармана удостоверение с тесненным гербом -СССР на обложке и
покрутил им перед моим носом.
Значит, я не ошибся. Гони знают о ходе моего дела.
- Хорошо, позвоните мне вечером. Условимся о времени и месте. Вы понимаете,
что мне не приходится выбирать...
Мы пожали друг другу руки, и он исчез в конце аллеи. Я бросился на стоянку
такси и через полчаса, запыхавшийся, сидел перед следователем. Он с
интересом на меня смотрел.
- Ты кое-что передумал? - спросил он с надеждой.
- Мне нужна встреча с прокурором,- сказал я.
- С генеральным СССР? Ты ведь такой известный человек, я думаю, на меньшее
не претендуешь...
- Не надо шутить, Замковец,- я впервые назвал его по фамилии,- вы сами
сказали, что в вашем кабинете никто еще,, не шутил. Мне нужно к вашему
прокурору по очень важному делу.
Он развел руками:
- Я не могу просить его об этом. Милости прошу в приемную на вто-ром этаже.
- Большое человеческое спасибо,- сказал я. И поднялся, чтобы уйти.
- Если на меня жаловаться, то бесполезное дело,- в его глазах сверкнули
искорки,- уже многие ходили, а теперь знаешь, где все они ...
Я поднялся на второй этаж. Прошел мимо секретарши.
- Вы куда, молодой человек?
- Меня вызвал прокурор. Моя фамилия Распутин.
Через секунду я стоял перед полным седым человеком. Он с удивлени-ем смотрел
на меня из-за толстых стекол.
- Я Распутин, надеюсь, слыхали,- сказал я.
- Да уж, приходилось,- он снял очки и отложил их в сторону.- Что вас привело
ко мне?
- Не жалоба на Замковца. Он сказал, что все, кто жаловался, давно живут в
тюрьме... У меня заявление...
Я рассказал ему о разговоре с Жекой. С каждой минутой лицо проку-рора все
больше багровело.
- Вам это все не померещилось? - спросил он, когда я закончил.
- Несмотря на беседы с Замковцом, психика моя вполне нормальная.
- Хорошо, приносите деньги... Я свяжусь с милицией . . .
Их пометят.
- Но у меня нет сейчас такой суммы...
- Ничего ... Я думаю, что он возьмет и меньше. Скажите, что на время.
К вечеру я привез в прокуратуру дипломат с деньгами, написал заяв-ление.
- Приедете завтра утром. Все будет готово... Позвоните ему, на-значьте
встречу.
Я набрал номер телефона Жеки.
- Все в порядке,- сказал я.- Но завтра только половина. Остальное через два
дня.
Я слышал, как Жека вздыхает, ему это явно не понравилось. Но он все же
согласился:
- Хорошо, я потерплю... Кстати, с прокурором была беседа. Твое дело днями
будет закончено. Завтра в двенадцать на старом месте. У Хрущева...
- Идет.
Я повесил трубку, сказал прокурору:
- Оказывается, с вами уже была беседа... Завтра в двенадцать на Новодевичьем.
Постарайтесь не спугнуть его. Он человек опытный. Так мне показалось...
Как-никак чекист...
Прокурор сказал, чтобы в десять я пришел за деньгами. Остальное - не моя
забота.
Я иду по аллее кладбища. Вокруг бронзовые лики некогда святых правителей.
Никогда не думал, что кладбище такое большое, сколько же уместилось на нем
земных богов? Десятки, сотни? Жека поднимается мне навстречу с деревянной
обшарпанной скамейки. Он молодчина, он спокоен, на лице у него ни тени
волнения...
Ноги у меня начинают дрожать, руки тоже. Я протягиваю Жеке дипло-мат. Он
цепко принимает его. И тут из-за металлических носов, глаз, губ мгновенно
появляются живые люди. Жека пытается отбросить дипломат, но его хватают за
руки, надевают наручники... Я сижу на какой-то скамейке, мимо идут люди,
едут машины. Меня тошнит, и я блюю прямо перед собой. Я весь в дерьме -руки,
ноги, голова... Я стараюсь опереться о скамейку, но ничего не получается.
И тут из расплывчатого марева прямо на меня выкатывает желтый "Запорожец",
он проскакивает сквозь поток машин, для него не существует преград. Он все
ближе накатывает на меня, и я вижу лицо шофера со стадиона... Он улыбается
мне, глаза его светятся радостью. Неужели я не при чем? Я не виноват в его
смерти, в его исчезновении... А тогда в чем моя вина?
(c) Design Shatu Design и Житель ЛМ